Волшебный мир поэзии С. Есенина, певучий и лиричный, сливается в одну песню, прославляющую страну “с кратким названием — Русь” .Краем благословенной природы и обителью христианской культуры представлял Россию в своем раннем творчестве поэт. Для него, воспитанного на традициях народной поэзии и стихах таких певцов родного края, как Кольцов и Никитин, родина- это вера предков, и народные предания, и светлая красота природы средней полосы.
В ранней лирике Есенина очень много от фольклора — описание природы, смен времен года, картины крестьянского труда и быта, которые он знал не понаслышке. Даже самые обычные, “бытовые” сцены сельской жизни в таких, казалось бы, прозаичных стихах, как “В хате”, ”Корова”, ”Дед”, написаны им с тонкой образностью и поэтичностью, что создает особую атмосферу покоя и домашнего уюта:
Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матке
Зеленое вымя сосет…
В поэзии Есенина часто звучат христианские мотивы, неразрывно связанные с народной этикой(“Пойду в скуфье смиренным иноком…”,”По дороге идут богомолки…”,”Калики”, ”Шел Господь пытать людей в любви…”).Одно православные традиции, приверженцем которых выступает Есенин — это для него в первую очередь милосердие и смирение. Вспомните как в стихотворении ”Шел Господь пытать людей в любви…” Господь выходит в образе нищего и встречает, по сути, такого же нищего, который делится с ним последней краюхой: ”На, пожуй…маленько, крепче будешь”.
Но, разумеется, прежде всего родина для Есенина — это родная природа. Он любит ее самозабвенно, он находит прекрасное в любом ее уголке а проявлении. Для него одинаково хороши и полны очарования и “черная, потом пропахшая выть» и «топи да болота», и «резеда и риза кашки» — все это его родина, «край любимый», который поэт воспевал и прославлял всю свою жизнь.
Однако не все безоблачно в жизни поэта, назревают грядущие перемены в стране, и уже в ранних стихах Есенина явственно начинают проступать тревожные мотивы, навеянные грустью, тоской и трагическим предчувствием:
Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.
Постепенно радостное, эйфорическое настроение сменяется ощущением грядущей катастрофы. Невозможно не заметить, что реальная жизнь деревни не укладывается в лубочные рамки народной поэзии, но поэт еще пытается отстоять свою верность прежним идеалам, своей прежней привязанности:
Но люблю тебя, родина кроткая !
А за что – разгадать не могу.
Весела твоя радость короткая
С громкой песней весной на лугу.
Но нотки сомнения уже прокрадываются в несколько искусственный мажорный тон поэта; он в сомнении, в колебаниях, и в стихотворении «О Русь, взмахни крылами…» его лирический герой даже вступает в спор с Богом.
Теперь поэт выступает как протестант, он предсказывает России иную судьбу, призывая:
Довольно гнить и ноять,
И славить взлетом гнусь, —
Уж смыла, стерла деготь
Воспрянувшая Русь.
В таком, несколько смятенном, состоянии духа встречает Есенин революцию 1917 года – и с радостью принимает ее, хотя и «по- своему, с крестьянским уклоном», как он позднее напишет в своей автобиографии. Однако противоречивые чувства не покидают поэта. Его стихи этого периода – это, в одной стороны, попытка порвать с прошлым ( «Проклинаю тебя я, Радонеж»), а с другой как-то совместить то, что он видит в реальности с мечтой о «крестьянском рае». Очень характерна в этом отношении поэма «Инония». Здесь впервые начинает звучать тема откровенно неприязненного отношения к городу, противопоставления его деревне. Пока еще речь идет только об Америке, но вскоре конфликт города и деревни, перенесенный на русскую почву, станет неизбывной болью поэта. Ненависть к городу только усиливает в творчестве Есенина нежное отношение к родной природе, и, наверное, поэтому в эти годы им написаны такие шедевры пейзажной лирики как «Зеленая прическа…», «Я по первому снегу бреду…» и «Нивы сжаты, рощи голы…». Эти стихотворения – своего рода прощание с любимой природой. Перед неумолимым напором цивилизации природа вынуждена отступать, по сути, она обречена на медленную гибель. «Я последний поэт деревни!» — с горечью восклицает Есенин.
Однако наступающая цивилизация коснулась и его самого, и теперь он может сравнить диск луны с циферблатом часов, пробивающих последний час:
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
Наибольший трагизм звучит в стихотворении «Сорокоуст». Поэт все яснее и яснее ощущает, что Родина, которую он знал и любил с детства, без которой он не представляет свою жизнь, изменяется неузнаваемо под напором агрессивной цивилизации, которая безжалостно уничтожает саму душу России – ее живую природу. В тонконогом жеребенке, скачущем за поездом, фокусируется для Есенина непримиримый конфликт живой природы с наступающей железной цивилизацией, и в этом столкновении «красногривый жеребенок» обречен:
Милый, милый смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится ?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница ?
Уже прозвучавший ранее в «Инонии» мотив неприязни к городу, в стихотворении «Мир таинственный, мир мой древний» достигает своего апогея:
Город, город ! Ты в схватке железной
Окрестил нас как падаль и мразь.
Но, пожалуй, вершина отчаяния – стихотворение «Не ругайтесь. Такое дело!…»:
Не ругайтесь. Такое дело !
Не торговец я на слова.
Запрокинулась и отяжелела
Золотая моя голова.
Нет любви ни к деревне, ни к городу
Как же смог я ее донести ?
Брошу все. Отпущу себе бороду
И бродягой пойду по Руси.
Это был полный разрыв с прошлым, со своими корнями, который обернулся для Есенина не только поэтической, но и личной трагедией. «Нет любви ни к деревне, ни к городу…». Действительно, как бы уйдя из деревни, Есенин так и не стал городским жителем. Даже путешествие в Европу и Америку не добавило ему уважения к техническому прогрессу, не случайно свои путевые заметки он называет «Железный Миргород», подчеркивая этим его мещанское содержание. Жизнь в Москве не способствовала выходу из кризиса. Стихи того периода – усталые, пессимистические, такие как «Москва кабацкая»,- ярко выражают его внутреннюю боль и страдание :
Я усталым таким еще не был.
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.
…………………………………..
И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон, —
Как в смирительную рубашку,
Мы природу берем в бетон.
Последний период творчества Сергея Есенина – настоящая вершина его поэзии, поэзии примирения и подведения итогов: «Возвращение на Родину», «Русь уходящая», «Русь советская»… Да, старое ушло безвозвратно, а новое непонятно и совсем не похоже на то, о чем мечталось в романтическом Октябре 1917 – го.
Я человек не новый !
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Знаменитое «Письмо матери», написанное Есениным в эти годы, звучит не только как обращение к конкретному человеку, но и как прощание с матерью – родиной:
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Вероятно, предчувствуя свой недолгий век, Есенин снова и снова спешит с грустью попрощаться с тем, что было ему дороже всего на свете :
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть моей тоски.
В цикле «Персидские мотивы» — последнем признании любви к Родине – лирическое начало достигает своей максимальной выразительности, интимное, сугубо личное проникнуто ностальгическими нотками, а любовь в Родине согрета глубоким внутренним чувством.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне,
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
Я готов рассказать тебе поле.
Эти волосы взял я у ржи,
Коли хочешь, на палец вяжи –
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.
Великий лирик, певец родного края, поэт трагической судьбы, в которой сфокусировались кровавые коллизии эпохи, Сергей Есенин до конца дней своих остался верен своему завету :
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!» —
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
|
